Продолжение. Начало в №№ 13 - 25.
Глава 12.
НА ТЯЖЕЛОМ ТРАНСПОРТЕ
26.12 .1945 – весна-лето 1947
26 января 1945 года протрубили для нас двоих – Крамера Оинца и меня - отбой, что означало для нас начало нового времени: жизнь в городе, тяжелая работа в одном из цехов, которая, кстати, хорошо оплачивалась. Мы должны были работать в три смены по скользящему графику: одну неделю мы работали с 23 часов до 7, вторую – с 15 до 23 и третью - с 7 до 15 часов. Свободным днем для нас было не воскресенье, но любой день, выпадавший нам по графику. График менялся ежемесячно.
Чтобы легче представился город Константиновка, каким я его видел и о котором много узнал за время своей работы в лагере, дам краткое описание.
За год фронт дважды прошел по этому городу: впервые в мае 1942 года, когда «победоносные» немецкие войска вели наступление, а русские должны были медленно отступать. Чтобы сохранить тяжелую промышленность, русские начали демонтировать оборудование фабрик и вывозить его на Урал. Но из-за быстрого продвижения немецких войск, это удавалось не всегда, и потому большая часть оборудования осталась на месте, в разобранном виде или ее просто взрывали.
Когда же советы во время героической борьбы за Отечество дали фашистам жестокий урок под Сталинградом, успешно осуществили первый большой прорыв, захлопнули своеобразную ловушку, немцам уже ничего не могло помочь. Признанием краха стала капитуляция генерала Паулюса. Началось победное продвижение от Сталинграда на Берлин. Отступавшие силы оставляли после себя руины. Уже было не понятно – кто, что и зачем взрывал.
Второй раз пришедший в город фронт, казалось, не оставлял камня на камне. В самом городе не было серьезных боев, так как город был окружен и позже капитулировал.
Константиновка – старый, родившийся в царское время, город лежит на огромной территории по обе стороны Торца, притока Донца. Кроме того, что здесь мягкий климат, прекрасный чернозем, здесь, в сердце Украины, выращивались богатейшие урожаи пшеницы для всей страны, здесь же возник и значимый центр металлургической и химической промышленности. Близость морей – Черного и Азовского - влияют не только на климат, здесь сами собой существовали, без особых усилий, условия для садоводства и огородничества, а так же для производства того, что было и есть главным в жизни страны – хлеба.
Для города не только украшением служит Торец. Он – река не быстрая, глубина его больше двух метров, водная гладь покрыта кувшинками, «водяными розами», трудно представить себе что-то более красивое, когда волны покачивают огромные листья и прекрасные цветы.
В Константиновке много холмов, разрушаемых и временем и людьми.
В полях много всякой живности, с вредителями борьба не ведется. На мой вопрос: почему мышам и прочим вредителям в полях – раздолье, - один русский сказал: «У нас всего много. Всем хватает».
Животноводство во время войны очень пострадало, но и оно – составная часть сельского хозяйства в Константиновке. И коровы, и овцы, и другая живность очень важны в жизни константиновцев.
Народ они гордый, но и им пришлось какое-то время пользоваться «помощью» американцев. Я тоже помню с благодарностью пакеты, достававшиеся и нам, в пакетах было не менее 5 кг, в них были мясные консервы и яйца, рыбные консервы, масло, суповые наборы, мармелад, сигареты и даже туалетная бумага.
Когда война закончилась, пакеты перестали отправлять на фронт, они распределялись в тылу, но надо отметить, если они попадали на рынок или в магазины, цены были запредельными.
Было два вида пакетов: один вид стоил 95 рублей, другой – 110 рублей. У населения не было денег, пакеты оседали в хранилищах, в магазины эти пакеты попадали, очевидно, с разрешения властей. Должен отметить, что народ, константиновцы, часто жестоко голодали, но в хранилищах не тронутыми (никто не покупал!) оставались тонны деликатесов.
Исключение из общей массы имели те, кто имел власть, а еще те из нас, работавших в лагере, кто был близок к власти.
Во время моего пребывания в Константиновке мы ежедневно переживали вот что: около 11 часов дня по главной железнодорожной линии проносился мимо нашего завода длинный товарный поезд, 70 -80 вагонов по 50 тонн каждый. Гружен он был «студебеккерами», продовольствием, все это - из США, тащили эту махину русские локомотивы, которые до того пронзительно сигналили, что душа в пятки уходила. Я только в 1971 году видел подобный локомотив, да с тем же «голосом», все сразу вспомнилось.
Константиновка быстро развивалась с 1918 года. Появились целые районы 3-4-этажных домов, свидетельствовало это, конечно, о промышленном подъеме, но одновременно и о пролетаризации населения. Каждый дом украшался цветочными клумбами. В городе один за другим возникали парки, зеленые площадки, фонтаны и памятники. Вдоль улиц, по обе стороны – прекрасные деревья, город украшал себя и в центре, и на окраинах. Главная улица вела на Артемовск - загляденье. Будто по шнурочку выстроились вдоль шоссе деревья. Они будто торопились расти. Тянулись кронами к небу. Улицы, расходящиеся от главной магистрали, не уступали по красоте главной улице города. Кстати, такое градостроительство я расценил как европейское гораздо позже, когда увидел саму Европу. Тогда же меня восхищала любовь константиновцев к городу, мудрость градостроителей.
Глава 12.
НА ТЯЖЕЛОМ ТРАНСПОРТЕ
26.12 .1945 – весна-лето 1947
26 января 1945 года протрубили для нас двоих – Крамера Оинца и меня - отбой, что означало для нас начало нового времени: жизнь в городе, тяжелая работа в одном из цехов, которая, кстати, хорошо оплачивалась. Мы должны были работать в три смены по скользящему графику: одну неделю мы работали с 23 часов до 7, вторую – с 15 до 23 и третью - с 7 до 15 часов. Свободным днем для нас было не воскресенье, но любой день, выпадавший нам по графику. График менялся ежемесячно.
Чтобы легче представился город Константиновка, каким я его видел и о котором много узнал за время своей работы в лагере, дам краткое описание.
За год фронт дважды прошел по этому городу: впервые в мае 1942 года, когда «победоносные» немецкие войска вели наступление, а русские должны были медленно отступать. Чтобы сохранить тяжелую промышленность, русские начали демонтировать оборудование фабрик и вывозить его на Урал. Но из-за быстрого продвижения немецких войск, это удавалось не всегда, и потому большая часть оборудования осталась на месте, в разобранном виде или ее просто взрывали.
Когда же советы во время героической борьбы за Отечество дали фашистам жестокий урок под Сталинградом, успешно осуществили первый большой прорыв, захлопнули своеобразную ловушку, немцам уже ничего не могло помочь. Признанием краха стала капитуляция генерала Паулюса. Началось победное продвижение от Сталинграда на Берлин. Отступавшие силы оставляли после себя руины. Уже было не понятно – кто, что и зачем взрывал.
Второй раз пришедший в город фронт, казалось, не оставлял камня на камне. В самом городе не было серьезных боев, так как город был окружен и позже капитулировал.
Константиновка – старый, родившийся в царское время, город лежит на огромной территории по обе стороны Торца, притока Донца. Кроме того, что здесь мягкий климат, прекрасный чернозем, здесь, в сердце Украины, выращивались богатейшие урожаи пшеницы для всей страны, здесь же возник и значимый центр металлургической и химической промышленности. Близость морей – Черного и Азовского - влияют не только на климат, здесь сами собой существовали, без особых усилий, условия для садоводства и огородничества, а так же для производства того, что было и есть главным в жизни страны – хлеба.
Для города не только украшением служит Торец. Он – река не быстрая, глубина его больше двух метров, водная гладь покрыта кувшинками, «водяными розами», трудно представить себе что-то более красивое, когда волны покачивают огромные листья и прекрасные цветы.
В Константиновке много холмов, разрушаемых и временем и людьми.
В полях много всякой живности, с вредителями борьба не ведется. На мой вопрос: почему мышам и прочим вредителям в полях – раздолье, - один русский сказал: «У нас всего много. Всем хватает».
Животноводство во время войны очень пострадало, но и оно – составная часть сельского хозяйства в Константиновке. И коровы, и овцы, и другая живность очень важны в жизни константиновцев.
Народ они гордый, но и им пришлось какое-то время пользоваться «помощью» американцев. Я тоже помню с благодарностью пакеты, достававшиеся и нам, в пакетах было не менее 5 кг, в них были мясные консервы и яйца, рыбные консервы, масло, суповые наборы, мармелад, сигареты и даже туалетная бумага.
Когда война закончилась, пакеты перестали отправлять на фронт, они распределялись в тылу, но надо отметить, если они попадали на рынок или в магазины, цены были запредельными.
Было два вида пакетов: один вид стоил 95 рублей, другой – 110 рублей. У населения не было денег, пакеты оседали в хранилищах, в магазины эти пакеты попадали, очевидно, с разрешения властей. Должен отметить, что народ, константиновцы, часто жестоко голодали, но в хранилищах не тронутыми (никто не покупал!) оставались тонны деликатесов.
Исключение из общей массы имели те, кто имел власть, а еще те из нас, работавших в лагере, кто был близок к власти.
Во время моего пребывания в Константиновке мы ежедневно переживали вот что: около 11 часов дня по главной железнодорожной линии проносился мимо нашего завода длинный товарный поезд, 70 -80 вагонов по 50 тонн каждый. Гружен он был «студебеккерами», продовольствием, все это - из США, тащили эту махину русские локомотивы, которые до того пронзительно сигналили, что душа в пятки уходила. Я только в 1971 году видел подобный локомотив, да с тем же «голосом», все сразу вспомнилось.
Константиновка быстро развивалась с 1918 года. Появились целые районы 3-4-этажных домов, свидетельствовало это, конечно, о промышленном подъеме, но одновременно и о пролетаризации населения. Каждый дом украшался цветочными клумбами. В городе один за другим возникали парки, зеленые площадки, фонтаны и памятники. Вдоль улиц, по обе стороны – прекрасные деревья, город украшал себя и в центре, и на окраинах. Главная улица вела на Артемовск - загляденье. Будто по шнурочку выстроились вдоль шоссе деревья. Они будто торопились расти. Тянулись кронами к небу. Улицы, расходящиеся от главной магистрали, не уступали по красоте главной улице города. Кстати, такое градостроительство я расценил как европейское гораздо позже, когда увидел саму Европу. Тогда же меня восхищала любовь константиновцев к городу, мудрость градостроителей.
Герхард Серватиус.
Перевод С.Турчиной.
Продолжение следует.
Перевод С.Турчиной.
Продолжение следует.
