Химзавод: агония, в которую не хочется верить

Об этом по городу говорят уже месяца три. «Массовое сокращение – в день по 30 человек. Увольняют специалистов – тех, кто не заглядывает в рот начальству. Завод остановили и уже режут!» - только часть из того, что можно было услышать в маршрутках, магазинах и на улицах. Однако, каких-либо жалоб людей или официальной информации, кроме той, что  в августе резко ушел с завода директор С.Чертков, не было.

И вот – в середине ноября прорвало. В редакцию стали обращаться недавно уволенные работники Химзавода, возмущенные тем, что им не выплатили расчетные и зарплату за последние месяцы.

«Тикать» стали с сентября

Они просили их не называть (традиционное – «мало ли что», вдобавок у многих на заводе остаются работать родственники), поэтому имена мы называем вымышленные.

«Задержки по выплате зарплаты начались еще при Черткове, - начал Петр. - Устроили показуху в мае на День химика, дали перед праздником премии, а потом, как оказалось, это была часть зарплаты. В июне-июле стало еще хуже – вообще перестали платить. Потом работники собрали профсоюзное собрание – потребовали выплатить долги. Испугались, дали по 100-300 гривен. Я тогда спросил у заместителя директора: «Как может здоровый мужик  такие деньги в семью принести?» Он ответил: «Подождите пару месяцев, все наладится».

И.о директора константиновского государственного Химзавода А.Августов

Ничего не наладилось. Наоборот, сказали, что с 22 октября переходим на трехдневку. Вот люди и стали тикать…». «Понятно, почему волновались, - добавил Виктор. - Но тогда почему мастера, начальники на нас стали набрасываться – «Прекратите бунтовать, уволим, или уходите сами!» Поэтому и пришлось уволиться почти всему нашему ремонтному цеху. Без денег, да с таким отношением остаются только пофигисты».

На вопрос – какова же задолженность у каждого, - нам отвечали, что от одной до четырех тысяч гривен. Более всего должны как раз тем, кто больше всего и проработал на заводе – 10 лет.

Большинство из участников встречи неоднократно уже переживали нечто подобное – кто на «Автостекло», кто на бутылочном. Знают: раз не платят, – надо уходить. Единственное – плохо уходить в зиму, все шабашки свернуты.

Вот и звонят, ходят, теребят бывшие химики финотдел – «Когда деньги отдадите?» Им отвечают: «39-й цех заработает, тогда и дадим». «А если он вообще не заработает, – спрашивают рабочие, - тем более, там дырка на дырке и латать их больше некому…»

Резюме встречи подвел Сергей: «Неужели не понятно, что нас подвели к тому, чтобы мы сами уволились, чтобы не сокращать по закону. Иначе мы бы становились на биржу и т.п. Но мы простые рабочие – откуда нам знать, как защищать свои права? Может быть, хоть газета напишет, тогда прокуратура, другие органы обратят внимание и примут меры. Тем более, это же не частный завод! Вот когда мы на «бутылке» митинговали, так хоть мэр тогда за нас заступился, а почему молчит нынешний мэр? Нам говорят, что у них нет денег на выплаты, но тепловозы с цистернами с кислотой за это время уходили, сульфат-соляный цех тогда работал, удобрения вывозили, металл режут и длинномерами еженедельно вывозят. Если после публикации в вашей газете деньги не отдадут – выйдем на центральную прессу и телевидение. И дело не в деньгах, а в принципе – мы не сидели, работали до последнего, нас заставляли все выполнять – так пусть теперь они все делают по закону. Пусть свои иномарки продадут и выплатят нам положенное!»

Всеразрешающий декабрь

На нашу просьбу о встрече руководство Химзавода откликнулось на удивление легко. И вот мы уже сидим в знаменитом кабинете директора, под громадным портретом Д.Менделеева, в окружении развешенных по стенам всевозможных сертификатов качества, акций (есть даже бельгийского периода истории предприятия), грамот и наградных листов. В основном говорит и.о. директора Александр Августов, некоторые цифры называет его заместитель по экономическим и финансовым вопросам Валерий Синельник.

Несмотря на доброжелательность и спокойное русло беседы, все же иногда произносятся слова, которые были бы уместны в кабинете реанимации: «Ситуация тяжелая. Мы еле дышим...»

Августов очень просит не сгущать краски, руководство сейчас лихорадочно ищет хоть кого-то, кто мог бы оказать хоть какую-то помощь. И, в первую очередь, нужны средства, чтобы запустить сернокислотный цех №39. Цена вопроса 18-20 миллионов гривен. «Мы сейчас ведем переговоры с одной серьезной компанией и надеемся на положительные результаты», - пытается выглядеть оптимистом и.о. директора завода. - Без инвесторов мы из этой ситуации не выйдем. Оборудование изношено запредельно. Заводом владеет Фонд Госимущества, а им даже не прописана процедура поиска инвесторов. И пока не произойдет смена собственника, навряд ли можно спасти завод. Но ФГИ оценил наш завод в 230 млн грн., хотя реально он стоит 40, и за эту цену, возможно, его бы и взяли. Правда, кое-какие подвижки в лучшую сторону нам все же, после большой борьбы, удалось сделать — теперь мы не числимся «підприємством, яке втратило чинність”, которым числились с 2007 года. В октябре мы, наконец-то, устранили эту преграду и ФГИ отменил дискредитирующую нас  формулировку».

Причинами нынешнего состояния дел А.Августов назвал то, что из всех производителей серной кислоты в стране наш Химзавод самый незащищенный, т. к. другие предприятия имеют более низкую себестоимость и используют кислоту для своего же производства. Так же не пользуется спросом и удобрение — сульфат калия. Сейчас большинству фермеров не до удобрений, им бы выжить.

Еще чрезвычайной проблемой для предприятия является жилищный фонд (29 многоэтажек), который весь практически в разбитом состоянии и кандалами висит на бюджете завода. Квартирной платы (что вдвое ниже городской) в месяц собирается до 13 тысяч гривен, а вкладывать надо на порядок больше. Ввиду нынешней ситуации на заводе, в октябре-ноябре не было вложено ни копейки. Так что жильцам химзаводовского жилого фонда не позавидуешь.

На вопросы — сколько людей уволилось и как будет решаться вопрос задолженности, - В.Синельник ответил, что из 640 работавших в августе, сейчас осталось 480. Последняя волна увольнений прошла уже в ноябре. «Да, мы нарушаем законодательство тем, что не выплачиваем в полной мере зарплату, - поделился руководитель предприятия. - Но пока ничего не можем поделать. Вот, например, в октябре наша реализация была на 1,2 млн грн., а зарплату надо было выплатить на 2 млн грн. А ведь надо еще заплатить за энергоносители, закупить сырье и т.п. Уже накопилась 3-миллионная задолженность перед Пенсионным фондом, поэтому по иску ПФ на нас уже открыто судебное производство. 

Около 200 тысяч гривен у нас задолженность перед теми (к этому прибавить 350 тысяч обязательных отчислений), кто уволился, и более 4 млн грн. - перед теми, кто работает».

Что касается доходов от «резки металла», то и.о. директора уверяет, что режут они по 10-12 тонн в неделю и в месяц от этого получают только 80 тысяч гривен. Так же руководитель уверяет, что задолженность погашается всем пропорционально - работающим и уволенным. «Ситуация на заводе тяжелая в финансовой и юридической плоскости. Склады готовой продукции и сырья пустые. Но, по нашему мнению, точка невозврата еще не пройдена. Вся надежда на переговоры — и декабрь в этом плане будет решающим», - закончил руководитель.

Готовя этот материал, мы узнали, что вчера на заводе прошло очередное экстренное совещание руководства, профкома и начальников цехов, на котором А.Августов попросил дать срок 2 недели, чтобы доложить о результатах переговоров.

Само собой, те, кто уволились, категорически не верят, что завод можно спасти. А вот у работающих еще теплится хотя и маленькая, но надежда. А что им остается?

Комментарий юриста:

Опыт подобных ситуаций говорит о том, что чем раньше те, кому задолжало предприятие,  объединятся в инициативную группу и поручат кому-то представлять свои интересы и защищать трудовые права, тем реальнее и быстрее люди получат причитающиеся им деньги. С этими монстрами можно и нужно работать только юридически грамотно.

Тем более, что здесь предприятие государственное, а значит, ответственность по долгам несет не столько директор, как само государство. Т.е., получается, что для выплаты задолженности любое имущество Украины может быть арестовано и продано.

Конечно же, первым действием должно быть обращение в прокуратуру, которая должна возбудить уголовное дело по ст. 116 КЗоТ: «При увольнении работника выплата всех сумм, причитающихся ему от предприятия, учреждения, организации, производится в день увольнения...», а также по ст.117: «В случае невыплаты... причитающихся уволенному работнику сумм... предприятие... должно выплатить работнику его средний заработок за все время задержки по день фактического расчета».

Причем, по новому Кодексу уголовное дело должно быть возбуждено сразу.

Если же прокуратура не будет выполнять свои обязанности, то надо подать в суд на прокуратуру за бездеятельность.

В.Березин.