Константиновская «шампанка» на Курильских островах и...

Отклики наших читателей на статью газеты «Провинция» № 47 (829) от 22 ноября 2006 года «Константиновская бутылка с «далекого пролива Лаперуза», в которой говорилось, что «историки находят нашу бутылку» – «на краюшке Земли, далекого пролива Лаперуза». Автор настоящей статьи сообщает о более далеких адресах «протоки» константиновской бутылки.

Все мои родственники – константиновские стеклоделы. По их наставлению я получил в 1955 году в Константиновском Спецуправлении «Союзстеклоремонт» специальность каменщика-огнеупорщика. Строил и ремонтировал стекловаренные печи, в том числе, – на Константиновском бутылочном заводе им. 13 расстрелянных рабочих. Читая тогда клеймо завода на «шампанках», я даже представить себе не мог, что вскоре увижу эти бутылки на краю нашей земли, куда меня вместе с земляками-стеклоделами забросит солдатская служба. Но вышло именно так.

Автор статьи на острове Уруп в устье реки Нигоры.
На заднем плане видна вершина вулкана Колокол. Ноябрь 1958 г.

В июле 1957 года нас призвали в армию. Служил до сентября 1959 года на Курильских островах в Тихоокеанском пограничном округе Сахалинской области. Застава находилась на острове Уруп в бухте Алеутка, возле речки Алеутка, на побережье океана.

Родная константиновская «шампанка» неоднократно встречала нас на бескрайних просторах Дальнего Востока. Первый раз мы увидели ее в порту Корсаков на южной оконечности острова Сахалин при  догрузке нашей плавучки, прибывшей из Владивостока, грузами для обитателей Курильских, Командорских островов, Камчатки и Чукотки.

Пролив Лаперуза, отделяющий Сахалин от японского острова Хоккайдо, запомнился жестоким штормом. Наш старый огромный двухмачтовый пароход-сухогруз «Уэлен» почти двое суток болтался на якоре в открытом море, как вулкан извергая жерлом своей трубы черный дым и сажу от сгоревшего в топках угля; беспрестанно посылая в непроглядный туман тревожные гудки.

А мы, салаги, наглотавшись приписанных медиками пилюль «хины», валялись зеленые от качки на своих новеньких шинелях в глубоких, грязных, холодных грузовых трюмах, видевших на своем веку – по утверждению команды парохода «Уэлен» - десятки тысяч зэков сталинских репрессий и особо опасных уголовников.

Тем не менее, море успокоилось, туман рассеялся и наш старикан «Уэлен» благополучно двинулся через пролив Лаперуза к далеким Курильским островам, наматывая на свои винты новые тысячи морских миль. Через несколько дней мы прибыли на рейд гавани города Южно-Курильска на острове Кунашир. Там часть груза вместе с константиновской «шампанкой» была выгружена на берег. Потом меньшие габаритами морские транспортники и военные корабли развезли отмерянное каждому количество груза вместе с нашей «шампанкой» по военным и гражданским объектам, погранзаставам Курильских островов. Оставшийся груз, пароход «Уэлен» доставил на Камчатку, Командорские острова и Чукотку.

В константиновских «шампанках» обычно доставлялся спирт «Ректификат», нашатырный спирт и «Советское шампанское»...

Наступил долгожданный 1959 год демобилизации. Хотелось оставить на красивых Курилах свою память. Я оставил со своим другом в глубине острова Уруп, у подножья потухшего вулкана Колокол, константиновскую «шампанку» с запиской примерно такого содержания: «На этом острове служили и были на этом месте пограничники Н. Стукан (Донбасс), Ю. Андриянов (г. Саратов). Записка оставлена нами в марте 1959 года, доставлена на лыжах». Далее следовали наши автографы. Очевидно, когда  растаял снег, бутылка просела в непроходимые летом курильские заросли из кедрача, бамбука и гигантских трав. Но свой след на Курилах и память о Константиновке мы оставили. Работая после армии плавильщиком и стекловаром, я часто вспоминал о курильской бутылке.

Николай Стукан.